Командир 201-й бригады противолодочных кораблей каперанг Михаил Леопольдович Абрамов (в народе Леопердыч) был существом злопамятным и мелочным. Хоть и дорос потом до начальника Главного штаба ВМФ и трехзвездного адмирала.

Сам он любил про себя говорить: Я не злопамятный, просто злой и память у меня хорошая.
У него было удивительное умение превращать любое совещание, любую летучку на бегу и пятиминутку, где он главенствовал, в бесконечное пережевывание грехов подчиненных. Грехов настоящих, мнимых и им, Леопердычем, подозреваемых. Заматывать до такой степени, что все уже забывали, по какому поводу собрались. Но все с такого мероприятия уходили обязательно выдрюченными во все отверстия.
В один из прекрасных осенних дней 1995 года большой противолодочный корабль Адмирал Пантелеев вышел в море на сдачу артиллерийской задачи.
Для Пантелеева задача многократно усложнялась тем, что все стреляющее руководство только-только вступило в свои должности. Новым был командир ракетно-артиллерийской БЧ-2, и хоть он прослужил на этом же самом корабле комбатом почти шесть лет, но был по происхождению отнюдь не артиллеристом, а совсем наоборот ракетчиком.
А артиллерийский комбат, то есть тот, которому непосредственно нажимать ногой педаль залпа, был и вовсе зеленым лейтенантом, едва выпустившимся из калининградской безымянной балбесовки. Наше самое западное военно-морское училище называли так потому, что все приличные заведения были названы чьим-то именем, и только калининградское не было удостоено такой чести.
На флоте про таких лейтенантов говорят: только с дерева. Для него все было впервые: Дальний Восток, Тихий океан, выход в море, боевая стрельба. А еще у него была свойственная всем лейтенантам абсолютная уверенность в собственных силах и умениях, хоть и учили его, как и во всех советских училищах, на том, что было снято с вооружения задолго до его, лейтенанта, рождения.
А тут еще Леопердыч за полчаса до выхода на пароход приперся, хотя не собирался, и никто его не ждал. И, естественно, когда корабль подошел к границе полигона, он собрал руководство корабля быстренько дать последние указания. И, естественно, эти краткие указания, как обычно, перетекли в долгое и муторное обжевывание последних, предпоследних и всех предыдущих грехов командира, старпома и командира БЧ-2.
А корабль тем временем, знаете ли, плывет. А лейтенант-комбат где-то на глубине трех метров ниже ватерлинии, на своем боевом посту, стучит копытом и ждет команды. Огневая директрисса тем временем постепенно уходит в слепой сектор. А Михаил Леопольдович вошел в раж, и вовсю нахлобучивает корабельных начальников. И ведь не скажешь целому командиру дивизии: Муд@к! Сейчас полигон закончится, придется разворачиваться, и заново все гребаные поправки в артсистему вводить!
И вот когда Леопердыч дошел до того, как хреново матросы на Пантелееве в целом, и в БЧ-2 в частности чистят ботинки и заправляют шконки бабахнуло.
Все обомлели. Выскочили на ходовой. Видят интересную и легко объяснимую картину. Вторая башня, из пушки которой вьется свежий дымок, смотрит, как и положено, вбок, в сторону полигона. А вот первая башня никуда не смотрит. То есть, стоит себе в походном положении и целится по курсу корабля. Но дымок из ее пушки тоже вьется исправно. Поскольку лейтенанта учили на те системы, что были сняты с вооружения году этак в 1965-м, то на новой системе он просто-напросто не синхронизировал башни.
Тут, конечно, под вой Леопердыча (Даже стрельнуть нормально не можете, сволочи! ) все кинулись к монитору локатора. Посмотреть, что там у нас впереди, куда улетел боевой 100-миллиметровый снаряд. Впереди была земля, и прибрежная деревня Романовка. Правда, до нее было километров 25, тогда как предельная дальность стрельбы АК-100 по документам числилась 21. 500 метров. Все выдохнули.
Лейтенанта-комбата выдернули за теплое вымя из корабельных недр, и отдали на съедение Леопердычу. А сами быстренько отстрелялись и домой.
Дома, во Владивостоке, корабль на стенке ждал бледный дежурный по дивизии. Ему уже успели позвонить из краевого управления МВД, и вкрадчивым голосом поинтересовались, не было ли случайно у доблестных моряков каких-нибудь стрельб? Поскольку стрельбы запланированы были, дежурный по дивизии сразу же включил дурака, и пообещал соединить с комдивом, как только тот появится.
Соединили с комдивом. В ходе взаимоинтересной беседы двух полковников выяснилась интересная штука. Ежели по Романовке никто из флотских случайно не пальнул, то у доблестной милиции вырисовывается настоящий и всамделишный террористический акт со всеми вытекающими последствиями. Хоть и не случилось ничего страшного баньку взрывной волной развалило, да в бычка, мирно жующего травку, прямое попадание. Выработали консенсус: панику на глобусе не начинать, последствия ликвидировать силами экипажа.
Дальше командир корабля заслушал во флагманской каюте кратенькую (на часик) лекцию от Леопердыча о муд@ках-лейтенантах, расстреливающих бычков с 25 километров. По кораблю в это время собирали нерукож@пых матросов, умеющих забить гвоздь, снабженца раскулачивали на тушенку и сгущенку, а старпом прикидывал, сколько взять с собой спирта. При ежемесячной корабельной норме в 236 килограммов у любого уважающего себя старпома всегда имеется заначка минимум в полтонны. Вопрос заключался лишь в том, сколько понадобится?
Делегация прибыла в деревню. Матросы восстанавливали раскатившуюся баньку и засыпали воронку эпицентра, пришедшуюся аккурат на деревенскую окраину. Бабке, хозяйке невинно убиенного бычка, сразу выдали за моральный ущерб тушенки по весу бычка и сгущенки без меры. Но главное, выдали 10 литров спирта и тут началось
Узнав, что моряки привезли спирт, вся деревня ломанулась собирать осколки снаряда и вышибать у себя в избах окна. С этими осколками местные жители прибывали к старпому с требованием сатисфакции в жидком виде. А бычка-то Ануфриевны мы ужо как любили, как любили! - звучало со всех сторон.
Старпом зверел, видя, как тают запасы спирта, но поделать ничего не мог. Инструктаж от командира перед выездом был предельно кратким и четким: Если хоть одна блин хоть когда-нибудь, хоть где-нибудь Так все восемь 40-литровых бидонов и разошлись. И в Романовке начался долгий праздник
Вы спросите: что сделали с лейтенантом? А он уже давно не лейтенант. Он уже капитан первого ранга, и начальник штаба той самой 201-й дивизии противолодочных кораблей Тихоокеанского флота. И именно с ним я договаривался сперва о посещении московскими журналистами Адмирала Трибуца, а затем об экскурсии омского Авангарда вместе с паном Ржигой на Маршал Шапошников (ибо мой Пантелеев оба раза был на боевой службе).
Вот только своего начальника штаба все в дивизии за глаза называют Снайпером. Хотя уже практически никто не знает, откуда это прозвище взялось. Двадцать лет прошло С тех пор больше никому не удалось вальнуть бычка 100-миллиметровым фугасным снарядом прямым попаданием с 25 километров.
А вам слабо?
Максим Лебедев.

Подробнее читайте на anekdotov.net ...

71 +