Мужская месть.
Это сейчас семечки «от Бабы Нюры» продаются в любом ларьке или киоске,
а тогда на севере, где подсолнух просто не успевал вызревать физически,
они были тотальным дефицитом. А что на свете всего вкуснее и милее? -
правильно, этот самый дефицит, даже если он подгоревший и подгнивший.
Короче - у тех, чьи родственники жили например на Кубани, было перед
нами одно огромное преимущество, а именно посылки с этим мусорящим
дефицитом. Такие родственники у Колька были, и раз в месяц им приходила
посылка. Его бабуля торговала ими у магазина, уж и не помню почем, но
баснословно-спекулятивная цена. Несмотря на такие «корни», Колек был
парень неплохой, и когда ему удавалось стебануть у бабки этих самых
семечек, он делился с нами щедро и честно.
Стоило нам заметить его приближающегося к лавочке, где мы собирались по
вечерам, с прилично оттопыренным карманом, все знали, что «праздник» нам
обеспечен.
Была в нашей компании Люська - симпатичная девчонка, но с таким
жизненным настроем, что я уже тогда понял, откуда берутся стервы. Она
подлетала к Кольку первой.
- Колек, дай семечек, а я тебя поцелую! - щебетала она.
Уж не знаю какие Колек испытывал к ней чувства, но его рука тут же
ныряла в карман и, несмотря на свои небольшие размеры, зачерпывала
семечек так, что и в экскаваторный ковш не поместилось бы. Люська, огребя
свою порцию, которая была гораздо больше чем все, что оставалось другим,
тут же забывала о своем обещании поцелуя и спокойно усаживалась на
скамейку.
Потребовать обещанного у Колька видимо не хватало совести и он злой от
того, что его опять обманули, усаживался на другой конец лавки. Нет, он
не шантажировал ее и даже не подкупал, потому что вся инициатива
исходила от нее, просто было обидно, да и кто знает, что у него было там
на душе. По крайней мере я так думаю, что он воровал у бабки семечки как
раз из-за этого обещания, так как сам он щелкал их мало, а утром иногда
появлялся с новым бланшем.
Ну да ладно. На четвертый или десятый раз, он наконец-то понял, что его
просто разводят как лоха и созрел у него план. Для осуществления оного
он прорезал в одном из карманов приличную дырку и не одевая трусов
натянул брюки. Насыпав в левый карман приличную порцию семечек, в
правый через проделанную дырку он засунул то, что называется «мужским
достоинством» и проследовал на улицу.
- Коль, дай семечек, а я тебя за это поцелую, - как всегда первой
подскочила к нему Люська.
- Да на, бери сколько хочешь! - повернувшись к ней правым карманом,
безропотно согласился он.
Люська запулила туда руку, с желанием ухватить еще больше, чем ей
всегда доставалось. Эмоции, которые отразились на ее лице, когда рука
провалилась на всю глубину, были неописуемы. Времена такие были - что
поцелуй и тот считался развратом! А тут в полную величину да с жаром
ухватить побольше!
Стервой, конечно, она так до конца жизни и осталась, видимо поздно
начали воспитательный процесс, но Колька больше не обманывала никогда.