2016-11-2 22:57 |
Я знаю, что Великая Отечественная Война унесла жизни миллионов русских людей. Что тогда она коснулась каждого человека в нашей стране. Погиб мой прадед, моя бабушка голодала. В детстве я никогда не понимала, почему ей так сложно было выбросить испорченную кашу или засохший хлеб.
Бабушка знала цену голода. Когда началась Война, ей было 17 лет.
Я знаю, что ЭТО – великий подвиг нашего народа. Я помню Дни Победы в нашем маленьком городке, соседа-старичка с медалями на груди – я никогда не видела так много медалей – он плакал на параде. И всегда раздавал конфеты детям. Покупал их килограммами в дни дефицита, и все раздавал. Только детям. Кто знает, что он видел там – на войне …
Я росла. В школе Война для меня была чем-то вроде войны с Наполеоном. Было давно и почти никто не помнит. С каждым годом ветеранов становилось всё меньше, бабушка тоже умерла.
Прошло много лет. Я родила сына. Всегда думала, что если у меня будет сын, назову Олегом, очень красивое имя. Но, пока ходила беременная, поняла – ребенок отзывается только на одно имя. Тимофей. Весь клан родни был против – сына, как кота называешь. Да, я точно знала, как зовут неродившегося еще ребенка … Ибо еще пока связь была очень сильна…
Сын родился до срока, хилый и болезненный. Я ходила с ним по врачам. Долго. Даже были в реанимации (но это другая история).
Молчал до трех лет. Совсем молчал, знал только «мама» и «ыыы». Ходили по неврологам, психологам, логопедам – молчал. Заговорил он ровно в три года, в августе. Говорил предложениями, но медленно, осторожно, пробуя слова на вкус …
А в сентябре выпал первый снег двенадцатого года. Да, в наших широтах он выпадает рано, в конце октября – уже зима. В этот день Война постучалась в мои двери. Как он бегал и радовался этому первому снегу, мой, уже не единственный малыш (появился младший брат). Он хватал снег в охапки и бросал вверх, ловя его ртом и был так счастлив …
Этот снег заставил его вспомнить. Все вдруг изменилось. Плача, захлебываясь и рыдая на этом снегу, он рассказывал мне, как прыгал с самолета (мама, ты думаешь, что так нельзя, но так было надо), как полз в этом снегу от врагов (мама, враги были везде, я точно знал, что это враги, они стреляли из автоматов, они хотели убить МЕНЯ и друга), как убили его старого друга (мама, он был старый не потому что я давно его знал, а потому что ему было много лет). Враги окружили его (мама, они стреляли со всех сторон и в меня тоже попали, вот сюда, мама (там родимое пятно у него с рождения, на животе)), а он полз по этому первому снегу ( мама, я очень старался, но они все равно стреляли и убили старого друга). Что дальше – не помнит. Ткнулся носом в снег …
Я стояла с ним и с коляской (где был его брат) посреди поляны, покрытой первым снегом, и мы плакали. Плакали о старом друге, ведь он умер, и его уже не вернуть. Мой трехлетний сын заливался слезами, потому что ЭТО уже не вернуть … А я вдруг остро и резко поняла, что мой сын – это МОЙ СЫН. И что понимали матери, тогда 100500 лет назад, когда отправляли их на войну …
Р. S. Сыну 7 лет. Хочет стать либо спецназовцем, но лучше летчиком. Еще очень хочет быть космонавтом. Кумиры – Гагарин, Кузнецов, Гуженко. Все мечты и будущие профессии так или иначе связаны с небом.
А я – простая русская баба. Я хочу, что бы мой сын – жил.
.
Подробнее читайте на yaplakal.com ...
